| Общество |
22 июля 2011 года |
Вернуться из небытия/ Что думают о лечении наркомании родители попавших в зависимость, врачи и те, кому удалось вырваться из ее плена?
После выхода статьи «Презирать легче, чем исцелять» («Республика», 24 июня 2011 года) в редакцию пришли письма от читателей, которых изложенная в материале тема не оставила равнодушными. Одно из них написано родителями из общественной организации «Эжва против наркотиков», второе – девушкой, которая сама много лет находилась в наркозависимости, но сумела найти в себе силы полностью изменить жизнь. Требуется реабилитационный центр Написавшие письмо родители сетуют на то, что давно на разных уровнях поднимают вопрос о необходимости строительства реабилитационного центра для наркозависимых, но пока эти призывы остались без отклика. «Поднятая в материале тема очень актуальна и требует пристального внимания со стороны правительства республики, – говорится в их письме. – Родители наркозависимых попадают в ситуацию, когда не могут получить реальной помощи в лечении и реабилитации своих детей. Но ведь наркомания – это болезнь, и относится она к разряду тяжелых заболеваний, вызывая физическую и психическую зависимость. Есть, конечно, негосударственные реабилитационные центры, но пребывание в них обходится около восьми тысяч в месяц. Однако после выхода из них многие вновь возвращаются к старому. Наркомания требует серьезного медикаментозного и психотерапевтического лечения. В республике для этих целей есть всего 20 коек в Воркуте, но этого слишком мало, и реабилитационный эффект низкий. Возвращаясь оттуда после реабилитации, человек не может устроиться на работу, потому что при прохождении медосмотра получает отметку о постановке на учет, и работодатель находит массу причин, чтобы не взять его на работу. Семьи наркозависимых ограничены в средствах, и собрать деньги на поездку в Воркуту или в частный реабилитационный центр им затруднительно. Хотим обратиться к правительству республики с просьбой найти средства на организацию государственной реабилитационной сети, которая бы включала в себя высокотехнологичную наркологическую клинику с оказанием экстренной медицинской помощи, реабилитационный центр и социальную службу сопровождения после реабилитации. Такие меры в республике назрели: население употребляет наркотические препараты, алкоголь. И полумеры в лице частнопрактикующих шарлатанов не дают результата, а только их обогащают». Для желающих условия есть Как же на самом деле обстоит ситуация с лечением и реабилитацией наркозависимых в республике? Этот вопрос мы задали главному врачу Республиканского наркологического диспансера Михаилу Колесникову. Как рассказал нам главный нарколог республики, до недавнего времени в вопросах лечения и реабилитации наркозависимых существовало два подхода: западный и российский. На Западе нет даже такого понятия, как наркологическая служба. Там проблемами наркоманов всегда занимались частные и государственные реабилитационные центры. Наше же российское здравоохранение до 2010 года основные усилия направляло на лечение. 9 апреля 2010 года вышел новый приказ Минздравсоцразвития РФ «О порядке оказания наркологической помощи гражданам РФ», где впервые было сказано, что завершающим этапом лечения лиц с наркотической зависимостью должна быть медико-социальная реабилитация. Справедливости ради надо сказать, что наша республика еще до издания этого приказа с 2007 года имела реабилитационное отделение на 20 коек при Воркутинском психоневрологическом диспансере, где ежегодно проходят реабилитацию от 70 до 100 человек. Реабилитант может там находиться до года, а потом еще четыре года амбулаторно наблюдаться у специалистов. – Для лечения и реабилитации наркозависимых у нас в Коми условия есть, – уверен Михаил Колесников. – Врачи-наркологи у нас есть на всех территориях, конечно, не в каждом селе, но при каждой районной больнице. В республике для таких больных имеются 173 стационарные койки. Из них 130 – государственные, остальные – муниципальные. Поэтому говорить о том, что негде оказывать наркологическую помощь, неверно. Кроме того, очень большую работу с наркозависимыми проводят в христианских реабилитационных центрах «Возрождение» и «Город без наркотиков», с которыми наркодиспансеры тесно сотрудничают. Там получили реальную помощь и вернулись в нормальную жизнь сотни наркозависимых. И называть шарлатанами людей, взваливших на себя столь трудное дело, по меньшей мере несправедливо. Может показаться, что количества государственных стационарных коек мало, учитывая масштабы распространения наркомании. Но, по словам врача, лечение состоит из этапов. Лечение в стационаре – это только первый и самый короткий этап, который длится от трех до семи дней и заключается в снятии абстинентного синдрома. Там же, в стационаре, человек должен пройти обследование на наличие сопутствующих заболеваний, таких как гепатит и ВИЧ-инфекция. Дальше больному прописывается амбулаторный режим или дневной стационар, или нахождение в реабилитационном отделении. В течение пяти лет человек должен регулярно посещать нарколога и получать помощь психолога. Если в период реабилитации возникает тяга к наркотикам, больному прописывают препараты, снимающие влечение. Но беда-то в том, считает Михаил Колесников, что подавляющее большинство после первого же курса лечения больше у врача не появляются, возвращаются в прежний круг друзей и вновь начинают колоться. Действительно, попасть в реабилитационное отделение могут не все, потому что многие наркоманы больны гепатитом или ВИЧ-инфицированы. А прежде чем туда попасть, нужно пройти лечение. Некоторые воспринимают это как нежелание врачей помочь. – Но это не врачи не оказывают помощь, а сами наркозависимые до нас не доходят, – говорит Михаил Колесников. – Реабилитация – это труд, когда человек день за днем с помощью психологов, психотерапевтов, труд-инспекторов пытается восстановить всю свою жизнь, трудовые навыки, психику, документы, адаптироваться в обществе. К такому труду не все готовы. Но как показывает практика, родители зачастую воспринимают реабилитационное отделение как изолятор, куда можно отправить свое непутевое великовозрастное дитя и хоть немного от него отдохнуть. Матери нередко приходят со словами: вот, мол, я его привела, закрывайте его, делайте что хотите, чтобы только он никуда не пошел и не кололся. Но наркоотделение не является изолятором. Мы готовы помочь только тем, кто этого искренне хочет и готов совершить долгий путь к освобождению. Немедицинская проблема Если говорить о дезоморфиновой зависимости, которая сегодня очень распространена в среде наркоманов, то, по мнению Михаила Колесникова, это особая статья, потому что дезоморфин – крайне тяжелый по последствиям препарат. И когда утверждают, что никто не хочет лечить «дезоморфинщиков», это тоже неверно. Просто тем, у кого есть наличие или даже подозрение на наличие сопутствующих соматических патологий (а это гнойно-септические заболевания, тромбофлебит, язвенные осложнения), первоначальная помощь должна оказываться по угрожающему жизни состоянию, и только потом проводится наркологическое лечение. Но ведь для этого опять же требуется устойчивое желание самого больного исцелиться. Авторы письма, безусловно, правы в том, что процент устойчивой ремиссии среди наркозависимых очень низок. Но дело здесь не столько в несовершенстве нашей медицины, сколько в других факторах. По словам Михаила Колесникова, есть три основные причины того, почему наркоман вновь после лечения возвращается к старому. Прежде всего это отсутствие твердого желания исцелиться: многие приходят к наркологу под давлением родных, сами вовсе не желая лечиться. Вторая причина – это распространенность и доступность наркотических средств. К тому же дезоморфин еще и очень дешев. И третье – это социально-экономические условия. Наркотики идут к деньгам, и потому наркомания распространена в таких крупных городах, как Сыктывкар, Воркута, Ухта, Усинск. На селе же другая беда – пьянство. Поэтому ожидать, что в республике враз исчезнут все наркотики, не приходится. И все-таки: может ли человек, желающий освободиться от наркозависимости, сделать это в условиях государственных мед-учреждений? По мнению Михаила Колесникова, такая постановка вопроса просто некорректна, потому что наркомания – проблема не здравоохранения, а всего общества. Для того чтобы человек успешно прошел реабилитацию, ему должны быть созданы условия для социализации, чтобы человек смог начинать трудиться, зарабатывать на жизнь. Нужно, чтобы были предусмотрены какие-то программы переобучения, постреабилитационная опека со стороны правоохранительных органов, чтобы оградить от бывших друзей и наркотиков. Нужна большая профилактическая работа со стороны всех заинтересованных ведомств и общественных организаций. Сегодня уже сам Президент страны говорит о необходимости введения рецептурного отпуска кодеинсодержащих препаратов, а закон до сих пор не принят. Явно в этом прослеживается лоббирование чьих-то интересов. Поэтому надеяться, что только здравоохранение справится с проблемой наркомании, нереально. Ведь один наркопотребитель втягивает в свое поле от 10 до 50 человек. Наркозависимость – это болезнь, которая порождается причинами духовно-нравственного плана. И потому здесь большое поле деятельности также и для представителей разных конфессий. Не опускайте руки, выход есть! Второе письмо – от 26-летней Анны из Ухты, которая считает, что к человеку, твердо решившему встать на путь истинный, помощь обязательно придет. «Хочу вам рассказать свою историю, – пишет Анна. – Может, кому-то она поможет сделать тот единственный шаг в нужном направлении. Первый раз я попробовала наркотики еще в школе. Тогда это у нас считалось круто: когда употребляешь и знаешь, где достать наркотики. Я просидела на героине четыре года, потом в мою жизнь пришел седалгин – искусственный наркотик на синтетической основе. Готовили его сами на «варочных» квартирах. Наша компания, в которой было около сорока человек, менялась очень часто, многие уходили навсегда. Сейчас почти все из них уже умерли. У некоторых были семьи и дети. Я видела, как гибнут люди, и сама погибала, но продолжала употреблять. Пробовала лечиться в больницах, но это не помогало. Состояние ухудшалось, таблетки заглушали боль минут на 15, а потом все по новой. С мужем я познакомилась в такой же компании. Через какое-то время поняла, что беременна. Конечно, стала задумываться о здоровье ребенка, на какое-то время даже бросила колоться. Слава богу, дочка родилась здоровой! Но потом я опять подсела еще сильнее. Из-за употребления седалгина у меня начала гнить челюсть. Страшная опухоль и боль – вот цена наркотика. Меня лишили родительских прав, и дочь забрала свекровь. Осознание пришло, когда я узнала о смерти последнего человека из нашей компании. Мне стало страшно, хотелось, чтоб все это кончилось, никакого удовольствия от такой жизни я уже не получала, но и остановиться не могла. Однажды на улице я встретила Пашу Фролова, президента фонда «Город без наркотиков». Его в городе все знали, он проводил акции и лекции против наркотиков. Сам когда-то побывав в зависимости, он не остался равнодушным к таким людям. Я попросила его увезти меня в центр, твердо приняв решение отказаться от наркотиков. С этого момента моя жизнь изменилась. Координаторы фонда помогли мне с лечением, определив меня в больницу, где мне сделали операцию на челюсть. Пройдя курс реабилитации в центре, я вернулась в город, устроилась на работу. Приняла решение, что так же буду помогать попавшим в зависимость ребятам: не могу остаться в стороне от этой страшной проблемы. Сотрудники фонда помогли мне с характеристикой и ходатайством, и меня через полгода восстановили в родительских правах. В этом году трагически оборвалась жизнь президента фонда Павла Фролова. Он очень много сделал для нас и для меня лично. Он сумел мне внушить, что из любой ситуации есть выход. Говорят, что бывших наркоманов не бывает. А я скажу, что бывает. Это те люди, которые выбрали жизнь. Не опускайте руки, выход есть!» Галина ГАЕВА. · Реабилитация – это труд, когда человек день за днем с помощью психологов, психотерапевтов, трудинспекторов пытается восстановить всю свою жизнь, трудовые навыки, психику, документы, адаптироваться в обществе. К такому труду не все готовы. |
Сыктывкар посетил Рашид Нургалиев 
