| Из первых уст |
26 марта 2015 года |
Владислав Багно: "Авторские права нужно отстаивать"
В Сыктывкаре побывал известный московский фотограф и юрист по защите авторских прав фотографов Владислав Багно. В его послужном списке – участие и победы в европейских и российских выставках и фотофорумах. Его снимок, сделанный в Карелии, попал в список «Лучшая фотография России 2010 года». Последняя большая работа Владислава – фотосъемки фильма «Батальон». Журналист «Республики» побеседовала с фотографом об участии в съемках фильма и о своей практике юриста по защите авторских прав. – Каким ветром вас занесло в наши края? – Я приехал по приглашению директора музея Эйнштейна Елены Щербиной, с которой мы случайно познакомились на просторах интернета. Я бросил клич в «Facebook»: «Давайте пригождаться друг другу!», на который Елена сразу откликнулась и пригласила меня в Сыктывкар. Идея мне очень понравилась, так как я очень люблю Север, но до сих пор самым северным районом, где я снимал, была Карелия. Здесь, в Коми, хотелось увидеть снег, потому что в Москве снега уже нет, да практически и не было. С февраля уже идут серые дожди. В общем, погода довольно тоскливая. Предварительно мы планировали съездить на машине в Нарьян-Мар, к оленеводам, чтобы я там мог поснимать. Но доехать удалось только до Печоры, так как дальше были трудности с дорогой. Снимков получилось мало тоже по причине непогоды – небо по большей части было серое. Сделать интересные снимки удалось только в деревне Усть-Лыжа, где есть старинные двухсотлетние дома. Поснимал также местных жителей. В общем, по большей части это была разведочная поездка. Хочу приехать сюда еще раз, поснимать золотую осень, оленей, половодье на ваших реках, побывать на Маньпупунере. К тому же встреча с фотографами так и не состоялась – не хватило времени. А очень бы хотелось. – По основной профессии вы юрист по авторскому праву. Профессия довольно редкая, и, надо думать, творческие люди без работы вас не оставляют. Почему вы решили посвятить себя фотографии? – Своей практики юриста я не оставил. Просто фотография тоже занимает весомую часть моей жизни. Ей я посвящаю много времени и сил. Первую «мыльницу» я купил десять лет назад. Это, конечно, не зеркальная камера, но очень удобно: я носил ее в кармане. Увижу интересный кадр – снимаю. Я всегда любил рисовать, и в фотографии мне тоже в первую очередь хотелось показать свой взгляд на окружающие вещи, природу, людей. Любимый мой жанр – абстракция. Один из самых моих масштабных фотопроектов, не считая съемок фильма «Батальон», – это съемки для юбилейного альбома компании «Трансмашхолдинг». Тогда за несколько месяцев я посетил 14 заводов в России и один в Луганске. Снимал мартеновские печи, литье стали, меди, чугуна, рабочих людей, посидел в кабинах всех новых тепловозов и электровозов, облазил все цеховые краны. – А как вы попали на съемки фильма «Батальон»? – В киносъемках я принимал участие впервые. А попал туда случайно. Можно сказать, повезло. Фильм посвящен столетию Первой мировой войны, а мне очень интересна была эта тема. Во-первых, это возможность снимать на выезде, на природе, во-вторых, атрибуты того времени, дух времени – это тоже очень интересно мне как фотографу. Поэтому я приехал на съемочную площадку самостоятельно, без разрешения. Поснимал, потом показал свои снимки главному продюсеру и автору идеи фильма Игорю Угольникову. Ему работы понравились, и он предложил мне продолжить съемки. Кстати, здесь, в Сыктывкаре, мне очень приятно было увидеть афишу фильма со своей фотографией в торговом центре «Макси». – Вы впервые принимали участие в такой работе. Чем она вам запомнилась? – Работа фотографа на киносъемках имеет свою специфику. Мы там от своих желаний не зависим, все действия приходится согласовывать со съемочной группой. К примеру, во время киносъемки сразу идет запись звука, поэтому на площадке должно быть тихо, и никаких щелчков фотокамер. Нам приходилось просто смотреть и ждать, когда закончится съемка, а надо понимать, что для фотографа не щелкнуть интересный момент – настоящая пытка. Не могу не вспомнить добрым словом актеров, которые по моей просьбе терпеливо позировали мне по окончании кинодубля, хотя им, конечно, хотелось скорее отогреться в тепле, так как на улице было холодно. В общем, съемочная группа наверняка про себя честила нас, фотографов, за то, что мы мешаем им работать, а мы тихо возмущались в душе, что они ограничивают нас. Во время шумных сцен со стрельбой и взрывами я, конечно, все равно фотографировал – благо ничего не слышно. Как-то одна из главных героинь, невзирая на предупреждение режиссера не стрелять, когда рядом люди, внезапно выстрелила из винтовки, когда я сидел рядом и фотографировал. Заряд был холостой, но струя пороховых газов прошла рядом со мной, мне уши заложило от звука выстрела. Самую продолжительную часть фильма снимали осенью в Псковской области, в пушкинской усадьбе Михайловское. Почти все время дул пронизывающий ветер и шли дожди. И актеры, и съемочная группа, и фотографы работали, можно сказать, в грязи, которая в принципе ничего не портила, а только усиливала фактуру в кадре. Другая часть съемок проходила весной – в Питере и в Кронштадте – на большой песчаной косе у моря и в паровозном музее под открытым небом. Кстати, самые короткие сцены в фильме в ходе съемок оказываются самыми трудными. К примеру, сцена принятия присяги, в которой участвовало около полутысячи человек, – это колоссальная работа. Попробуй управлять таким количеством людей в кадре. Эта сцена снималась несколько дней, было много дублей, с каждым отдельно работали художники по костюмам, гримеры, а на выходе – всего считанные минуты. Во время работы в Кронштадте на песчаном пляже шла подготовка к съемке массовой сцены, в которой задействовано примерно 200 девушек в шинелях на полосе препятствий. Только приготовились работать, ждем тишины — вдруг прилетел с характерным шумом такой полусамолет-полувертолет, завис над нами на десятиметровой высоте, в нем пилот и пассажир сверху с интересом на всю нашу толпу смотрят. Что делать? Ждем, пока те любопытство удовлетворят, съемки не начинаем. Только улетели, группа приготовилась снимать — а этот «авиалайнер» развернулся и опять направился к нам. Им там интересно на нас смотреть, а у нас график и ожидающая съемок толпа народа. Одним словом, повисели они над нами еще несколько минут и улетели. – Насколько фотография сегодня является доходным занятием в Москве? – Как я уже сказал, я не студийный фотограф, я больше свободный художник и не могу сказать, что это приносит мне большой доход. Основная моя деятельность все же – юрист по авторскому праву. Много работаю с фотографами, хотя приходилось защищать и права пишущей братии: как-то помогал женщине-поэту, стихи которой без ее разрешения использовали в эпиграфе к книге. Но поскольку я хорошо знаю ремесло фотографа, то чаще помогаю им. Объясняю им какие-то моменты, касающиеся их авторских прав, представляю их интересы в судах. А начинал свою юридическую практику со своих фотографий. Тогда мне пришлось разбираться с компанией «Инкомнедвижимость», которая использовала мой фотопейзаж в рекламе земельных участков. При этом средняя цена одного земельного участка оценивалась в 5 миллионов рублей, но денег на фотографа, видимо, у них не нашлось, и они решили взять мою фотографию из интернета. Помню, тогда судья, разглядывая предмет спора, заметил: «Хорошая у вас фотография!» Однако юристы компании, пришедшие, кстати, только на второе заседание, видимо, так не считали, потому что пытались доказывать, что эта фотография не может защищаться авторским правом, «поскольку в ней нет авторского начала и фотограф снял «туман», просто задокументировал явление природы». Суд я тогда у них выиграл. Потом выиграл еще пару судов по своим фотографиям, и люди как-то сами потянулись ко мне со своими проблемами. Никакой рекламы я себе не делаю, просто работает сарафанное радио. Помимо «Инвестнедвижимости», из известных компаний, с которыми приходилось решать вопросы в суде, могу назвать Федеральное агентство по туризму, портал «КМ.ru», «Mail.ru». Все судебные дела, в которых мне приходилось участвовать, выигрываются стопроцентно. Еще не было случая, чтобы кому-то не были возвращены деньги. Компенсация получается в три-четыре раза больше, чем в среднем по России. Вообще, я заметил: чем наглее ведет себя ответчик, тем больше взыскивается сумма. Судьи ведь тоже люди и видят, где правда, а где ложь. – Как можно доказать в суде, что это твоя фотография? – Все фото, которые обычно незаконно берут и используют из интернета, уже обработаны. Любой фотограф, перед тем как выкладывать фотографию на сайт, делает цветокоррекцию, кадрирование, устраняет завал горизонта. В результате фотография в пять пикселей уменьшается примерно в пять раз. Я же в суде показываю ту же самую фотографию, но без обработки. Естественно, нарушитель нигде не может взять фото без обработки. Судьи, как правило, верят и даже не сравнивают файлы. За нарушение имущественных прав идет компенсация от 10 тысяч за каждый случай. На сайтах обычно выкладывают несколько фотографий. Например, с Ростуризма за использование фотографий на своем сайте и в «Facebook» на своей странице мы с автором взыскали около ста тысяч рублей с учетом расходов на нотариуса, госпошлину и т.д. Был в моей практике случай, когда девушка-фотограф снимала для модельного агентства. Ее фото были выложены в интернете. Но получилось так, что она уехала на месяц, а реквизиты не предоставила, а когда вернулась, в агентстве ей не заплатили за работу. Мол, у нас в бюджете на этот месяц оплата вам уже не предусмотрена. И заплатить-то надо было всего семь тысяч рублей. Девушка пришла ко мне, и мы с ней решили исходить не из того, что ей не заплатили за работу, а из того, что ее фотографии были незаконно использованы в интернете. В итоге агентству все равно пришлось заплатить, но уже не семь, а 220 тысяч. При этом в суде директор модельного агентства вела себя самоуверенно и нагло. Обычно, если люди ведут себя корректно, вину свою признают и изъявляют готовность компенсировать ущерб, до суда мы дело не доводим. Но нередко бывает и так, что руководство компаний упирается: мол, докажите, что это ваши фотографии, мы ни в чем не виноваты – идите в суд. Вот тогда уже пишу заявление, получаю доверенность от автора и выступаю в суде. Тем не менее суды я не люблю, предпочитаю мирно договариваться. Потому что те, кто нарушает права фотографов, зачастую сами не подозревают, что действуют незаконно. Конечно, через суд можно намного большие суммы взыскать, чем по мирной договоренности, но иногда судиться надо месяцами. И потом худой мир всегда лучше доброй ссоры. Вообще, фотографы, с которыми мы оспаривали авторские права в суде, говорят, что некоторые компании теперь стали предупредительны, сами хотят сотрудничества: звонят, просят фото. То есть отстаивание авторских прав необходимо еще и для того, чтобы люди просто учились уважать чужой труд. Беседовала Галина ГАЕВА Фото Дмитрия НАПАЛКОВА |
Анастасия Прокудина: "Приходится быть и стратегом, и тактиком" 
