Юрий Гаврюсов: "Идеальных конституций не бывает. Но наша получилась неплохой"

В начале 90-х годов Юрий Гаврюсов работал над двумя конституциями - России и Республики Коми.

Борис Ельцин в Сыктывкаре. "Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить".

17 февраля 2014 года Республика Коми отмечает 20-летие своей Конституции. Как проходила работа над Основным законом РК, вокруг чего разворачивались дискуссии, чем были вызваны последующие многочисленные поправки этого эпохального документа и каких изменений следует ожидать сейчас, нам рассказал один из авторов Конституции Коми, бывший председатель Конституционного суда РК заслуженный юрист России Юрий Гаврюсов.

– Юрий Викторович, Вы ведь входите в число авторов не только Коми, но и российской Конституции. Как Вы попали в круг создателей Основного закона страны? И кто еще вошел в это число избранных?

– Работе над Конституцией хотели придать публичный характер, поэтому по решению Бориса Николаевича Ельцина была создана специальная группа – Конституционное совещание. От Коми республики направили меня и профессора Арапова. Николай Арапов был тогда деканом юридического факультета Сыктывкарского университета, а я – председателем Комитета конституционного надзора по Республике Коми. В процессе предварительного постатейного голосования участвовали также Юрий Алексеевич Спиридонов, который в то время возглавлял Верховный Совет Коми АССР, и председатель правительства Вячеслав Худяев.

– А это правда, что Вы отказались подписать российскую Конституцию?

– Дело было так… Работа над Конституцией – процесс тяжелый. За каждую статью голосовали и потом принимали решение, продолжить работу или закончить. Пришел на это собрание Президент Российской Федерации и сказал: «Есть предложение. Давайте проголосуем – кто за то, чтобы завершить работу и представить Конституцию на всенародное голосование?» Процентов 70 подняли руки, остальные считали, что надо продолжить работу. Тогда Борис Николаевич сказал следующее: «Раз большинство проголосовало, надо закрепить этот факт письменно». На сцену тут же вынесли ящик с паркерами. «Кто желает подписать – выходи!» Выходишь – тебе вручают паркер, ты подписываешься, кладешь этот самый паркер в карман и уходишь.

Рядом со мной сидел президент Башкортостана. Он сказал: «Дешево решили купить». Это шутка, конечно, – никто никого не покупал, но хочу сказать, что многие отказались голосовать, поскольку были убеждены, что работа над документом еще не закончена. И вот когда проголосовали за эту Конституцию, то автор президентского проекта Сергей Сергеевич Алексеев сказал: «Вы все испортили. Давайте сначала закрепим права и свободы в декларации, а в дальнейшем будем работать над Конституцией». То есть он тоже полагал, что в этой Конституции не все в порядке.

Потом, когда прошло всенародное голосование, Юрий Спиридонов констатировал: «Конституция России принята, теперь надо по ней жить». То есть какого-то категоричного противостояния не было: раз Основной закон принят, значит, надо по нему работать. У нас было лишь одно желание – улучшить Конституцию по некоторым моментам. Только поэтому некоторые и не проголосовали.

– Между принятием Основного закона страны и республики – меньше двух месяцев. Значит, работа велась параллельно?

– Нет, над Конституцией Коми работа началась раньше. Это был сложный для страны и для республики период, поэтому и содержание конституций эту сложность в себя вобрало. У нас Конституция была разработана раньше по следующей причине. В 1990 году мы, как и Российская Федерация, приняли Декларацию о государственном суверенитете. Россия раньше, мы – потом. Декларация эта противоречивая и даже в какой-то мере вредная, поскольку там было прописано, что верховенство составляет Конституция республики, что мы оставляем за собой возможность выйти из состава РСФСР и Советского Союза и так далее, и так далее. Но не думайте, что это наше изобретение. До этого такую же декларацию – с возможностью выхода из Советского Союза – приняла Россия. То есть РСФСР, будучи субъектом СССР, оставляла за собой право выхода из Союза, неисполнение законов СССР. Словом, содержание деклараций полностью копируется. Те, кто обращает на это внимание, считают, что декларация о суверенитете России стала первым шагом к развалу Советского Союза. Ведь ни один из других субъектов, за исключением Прибалтики, до этого времени таких деклараций не принимал.

Такое было время. Ну и в соответствии с этим и в нашей декларации было записано, что эта декларация является основой для разработки Конституции Республики Коми.

Время шло, мы ощущали, что необходима Конституция, надо ее разрабатывать. В России Съездом народных депутатов создали Конституционную комиссию, мы тоже создали свою комиссию, в состав которой вошли депутаты Верховного Совета Коми АССР. Ее возглавил Юрий Спиридонов. Работала комиссия довольно усердно и быстро, и проект Конституции был подготовлен. В России еще не было, а у нас уже был. Мы шли с опережением. Но потом встал вопрос: будем принимать Конституцию сейчас либо, как считало большинство, и я в их числе, следует подождать принятия российской Конституции. Раньше России неудобно: все равно ведь наш Основной закон не должен противоречить российскому. И вот мы ждали, и ждали достаточно долго, поскольку и шестой, и седьмой съезды народных депутатов Конституцию России не приняли. Наконец, 12 декабря она была принята, и мы оперативно взялись за доработку нашего Основного закона.

– Доработали – то есть привели в соответствие с российской?

– Да, но учли, конечно, не все. Все равно там остались определенные грехи, за которые впоследствии пришлось отвечать.

– Ну а как же так получается, что в российской Конституции за это время изменилось немногое, а в Конституцию Коми внесено уже свыше 150 поправок, и их число все возрастает?

– Все-таки федеральная Конституция и Конституция субъекта – это разные вещи. По российской Конституции субъекты могли самостоятельно разрабатывать свои основные законы – конституции и уставы, но обязательно в соответствии с основами конституционного строя – первой главной Конституцией и с Федеральным законом «Об общих принципах организации законодательных, представительных и исполнительных органов государственной власти». Так вот, наша Конституция была принята в 1994 году, а закон об общих принципах – в декабре 1999 года. Значит, какой должна быть наша Конституция, нам сказали через пять лет.

Кроме того, в указанный закон в настоящее время внесено уже 103 изменения. Получается, каждый год в среднем по восемь. И это вызывало необходимость постоянно вносить изменения и в Конституцию Республики Коми, и во все республиканские законы.

Есть еще такой момент. Содержание нашей Конституции полностью изложено в российских законах и российской Конституции. И все равно при внесении изменений иногда дебаты идут – специалисты в Госсовете настаивают прописывать так, как в российских законах. Тогда как наука и российские ученые резонно говорят: а зачем вы копируете наши законы и Конституцию? В частности, председатель Конституционного суда РФ с 1997 по 2003 год Марат Баглай указывал: «Во все ваши конституции внесена глава «Права и свободы человека и гражданина». Но смысл в этом имеется, только если ваши права не будут копировать российские». То есть в Конституции РФ установлен минимум, который субъекты вправе дополнить.

– Значит, у нас сплошное дублирование норм?

– Не всегда. В нашей Конституции в главе «Права человека и гражданина» есть две статьи, имеющие отличие от Конституции РФ. В российской написано о том, что гарантируется бесплатность основного общего образования – это 9 классов, в Конституции РК – бесплатность полного среднего образования (11 классов). В российском документе написано, что государство защищает детство и материнство, а у нас – детство, материнство и отцовство. Но больше различий нет.

Вот в некоторых других республиках отличия расписаны шире. Этим грешат Татарстан, Тыва и Саха (Якутия). Там закреплены права национальных меньшинств, их образ жизни, занятие промыслом и так далее. Но, конечно, много тут не накопаешь. Российская Федерация пытается всеми силами придать нашему государству унитаристский характер, поэтому все время всех поправляют, и понять руководство страны можно.

– Вы привели в пример Татарстан, другие многонациональные регионы. Им тоже пришлось вносить множество поправок?

– Более того, Татарстану пришлось принимать новую Конституцию. Мы еще мудро поступили, когда решили принять нашу Конституцию после Конституции России. А Татарстан сделал это раньше, поэтому у них было больше правок, да и структура была другая. Они ведь заключили с Россией договор, который предоставлял особые полномочия Татарстану. Первая глава их Основного закона – это договор между Татарстаном и Россией, подписанный президентами республики и страны. Весь основной текст Конституции не должен противоречить первой главе. И потом, когда им велели внести изменения, это было сложно сделать. Татарстан в ответ заявил, что это было обоюдное решение, ведь свою подпись под документом поставил Президент России. А президент почему подписал? Было суровое время, Татарстан вообще не хотел входить в Российскую Федерацию, а решил войти в состав СНГ, куда входили бывшие союзные республики, тогда как Татарстан был частью РСФСР. Потом этот регион хотел стать ассоциированным членом Федерации. Что делать с ним? Борис Николаевич решил проблему путем договора и гордился тем, что сумел уговорить эту республику остаться в составе России.

– А у создателей нашей Конституции были такие же поползновения – не входить в состав РСФСР?

– У нас такого не было. Согласно Декларации о суверенитете Республика Коми оставляла за собой возможность выхода из Российской Федерации. Но мы отказались от этой идеи и нигде больше о ней не упоминаем. А вот, например, в Башкортостане ежегодно отмечают день принятия своей декларации о независимости. Я был у них на праздновании шестилетней годовщины.

– Декларация о суверенитете перестала в Коми действовать сразу с принятием Конституции?

– Нет, несколько позднее. Мы отменили ее на заседании уже Государственного Совета Коми, пришедшего на смену Верховному Совету РК.

– Одновременно с референдумом по российской Конституции проходил референдум по поводу введения в нашей республике должности Президента РК. Этот референдум не состоялся, но большинство было против этой должности. И тогда была введена должность Главы республики. А в чем разница между Президентом и Главой?

– Все зависит от того, каковы их полномочия. Но дело тут вовсе не в количестве полномочий, а исключительно в названии. Власть решила: раз не нравится народу Коми название «Президент», сделаем по-иному. Даже пытались и на коми языке придумать название – «Юралысь». Но пришли к выводу, что «Юралысь» не пойдет. Хотя некоторое время оно было в ходу.

– Еще один малоизвестный ныне факт: оказывается, в 1994 году наш Верховный Совет обсуждал два проекта закона, и по одному из них предполагалось создать парламентскую республику с номинальным президентом, который был бы неким высшим арбитром в споре. Такая система действует во многих странах, например в Венгрии и Финляндии. А Вы как относились к подобному варианту?

– Нечто подобное произошло в Алтайском крае. Там тоже решили своего главу избирать не всенародно, а парламентом. И вот Конституционный суд признал, что это не соответствует Конституции России: у нас может быть только президентская или полупрезидентская республика, но никак не парламентская. И во всей России именно таким образом в настоящее время строится формирование органов власти и их полномочий.

– Считается, что российская Конституция относится к жестким законам, а наша нет. Это означает, что наш Основной закон проще поддается изменениям?

– Внести изменения в российскую Конституцию не так просто. Для этого необходимо получить одобрение двух третей Государственной Думы, трех четвертей членов Совета Федерации и двух третей парламентов субъектов Российской Федерации. Это слишком жесткая процедура. А в Республике Коми достаточно проголосовать двум третям депутатов Госсовета, и изменения внесены. В данном случае у нас нет федеральных конституционных законов, отсутствует особый порядок внесения изменений, поэтому, конечно, наша Конституция не жесткая.

– Когда создавался наш Основной закон, наверняка споров было очень много. Вокруг чего велись самые бурные дискуссии?

– Большинство статей нашей Конституции, как уже было сказано, изменялись, и солидно. И даже первая глава «Основы конституционного строя». Но мы в этом совершенно невиновны. Помните, Борис Ельцин говорил: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить». Поэтому и в нашей Конституции, и во всех других конституциях республик присутствовала статья о том, что республика суверенна. Во-вторых, мы написали о том, что у нас есть свое гражданство. Помню, я спросил у Надежды Бобровой, возглавлявшей один из комитетов Верховного Совета: «А кто будет гражданином?» Она ответила: «Коми и устьцилемы. Остальных будем принимать». «И на каких же условиях?» – «Гражданином может стать тот, кто прожил в республике пять лет». Конечно, это было неприемлемо. Я знал, что готовится закон Российской Федерации о гражданстве, где написали так: «Гражданин Российской Федерации, постоянно проживающий в республике в составе РФ, одновременно является гражданином этой республики». То есть сегодня ты живешь в Коми – ты гражданин Коми, переехал в Карелию – гражданин Карелии и так далее.

Кроме того, было много вопросов межнациональных. Хотелось, допустим, подчеркнуть, что мы проживаем именно в Республике Коми, наличие коми народа и так далее. Поэтому в проекте Конституции предлагалось сделать в республике двухпалатный парламент. Одна – палата народа Коми, вторая – остального народа. Но на это не пошли. Хотя уступку все-таки сделали – третья статья Основного закона гласила: «Коми народ – источник государственной власти Республики Коми». Это, конечно, не совсем правильно, но в данном случае пошли на это исключительно ради того, чтобы подчеркнуть – мы проживаем на Коми земле. Ни больше ни меньше. Потом это все исчезло, так же, как и, допустим, статья вторая: «Носителем суверенитета и единственным источником государственной власти Республики Коми является многонациональный народ Республики Коми». Там, наверху, решили, что власть во всей России принадлежит многонациональному народу Российской Федерации, и Республика Коми не стала с этим спорить. Хотя больше ни одна республика не изменила эту статью, а мы изменили.

– В ходе работы над Основным законом РК вы ощущали давление или вмешательство федералов?

– В то время нет. Это было такое блестящее время, все тогда верили в демократическое развитие, в развитие сильного государства. Мы полагали, что можем достичь каких-то результатов. Более умные, может быть, знали, к чему это приведет. Но сложности были большие, попробуй их реши! Тем более что решать все приходилось в сжатые сроки.

– Какое участие в создании Основного закона Коми принимала наша власть?

– Еще раз напомню, рабочую группу возглавлял сам Юрий Спиридонов – фактически руководитель республики при его должности председателя Верховного Совета. Многое зависело от того, кто на этой должности. И я так полагаю, что если бы Спиридонов даже был председателем правительства, он все равно, наверное, играл бы решающую роль. Его лидерство никто не оспаривал.

– С высоты нашего времени Вы замечаете откровенные перегибы, вещи, которые сейчас устарели?

– В начальном периоде никаких перегибов не было. Они появились потом. Как справедливо указывает в своей кандидатской диссертации Марина Истиховская (темой ее исследования был федеральный закон об общих принципах организации законодательной, исполнительной власти), уж слишком мелко сейчас подходит к решению вопросов наш российский законодатель. Там никакие не принципы, там мелочь всякая излагается – сколько депутатов должно быть в Госсовете и так далее. И нам приходится все это вносить в Конституцию – я имею в виду принцип формирования должности Главы Республики Коми. То мы его наделяли полномочиями, то теперь опять будем избирать. Все это ведь прописано в российском законе – порядок избрания и прочее. Отсюда все наши многочисленные поправки. В данном случае мы настолько послушны – депутаты Коми, народ Коми, – что сразу берем под козырек и вносим изменения.

– Юрий Викторович, сейчас в нашу Конституцию ожидаются очередные изменения в связи с введением должности Председателя Правительства Республики Коми. А почему такая должность не была введена у нас сразу, как в России?

– В принципе в некоторых республиках так сделали сразу. У нас, видимо, считали, что экономнее, если будет один руководитель исполнительной власти. Но и с введением должности председателя правительства Глава республики останется руководителем исполнительной власти. Широкие полномочия у него останутся, а ответственность будет разделена. Во многих субъектах именно так. И у нас тоже решено пойти по этому пути.

– Как Вы относитесь к предложению принять новую Конституцию – раз уж столько в ней поправок, что уже живого места не осталось? Может быть, легче написать новый документ без всяких переписываний?

– Думаю, что смысла в этом нет по той причине, что при нынешних темпах изменений в Конституцию через год она будет точно такой же.

Как бы то ни было, хочу сказать, что идеальных конституций не бывает, а то, что у нас получилось в 1994 году, получилось неплохо.

Беседовала Галина БОБРАКОВА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

В нашей Конституции есть две статьи, имеющие отличие от Конституции РФ. В российской написано о том, что гарантируется бесплатность основного общего образования – это 9 классов, в Конституции РК – бесплатность полного среднего образования (11 классов). В российском документе написано, что государство защищает детство и материнство, а у нас – детство, материнство и отцовство. Но больше различий нет.

В комиссию Верховного Совета Коми АССР по подготовке проекта Конституции Республики Коми входили: Ю.А.Спиридонов (председатель комиссии), Ю.И.Семуков (заместитель председателя), А.П.Батманова, С.П.Болотов, С.Л.Гобанов, А.Ф.Гришин, А.И.Кирушев, В.Е.Ковалевский, Е.П.Кокшаров, В.Н.Лаженцев, В.П.Марков, Ф.М.Меркулов, В.В.Морозов, А.Д.Напалков, А.Н.Осипов, М.Л.Портянко, В.В.Путинцев, В.Г.Рак-Рачек, Г.Т.Рукавишников, В.А.Торлопов, В.П.Трифонов, Э.В.Труфанов, B.C.Хинкин, Г.К.Черкасов, Я.Э.Юдович.

Это было такое блестящее время, все тогда верили в демократическое развитие, в развитие сильного государства. Мы полагали, что можем достичь каких-то результатов. Более умные, может быть, знали, к чему это приведет. Но сложности были большие, попробуй их реши! Тем более что решать все приходилось в сжатые сроки.

В начале 90-х годов Юрий Гаврюсов работал над двумя конституциями – России и Республики Коми.

Вопросы государственного устройства, межнациональных отношений в начале 90-х обсуждались не только в кабинетах власти, но и на многочисленных митингах.

Борис Ельцин в Сыктывкаре. «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить».

 Архив рубрики