| Дым Отечества |
31 января 2009 года |
Воздушный миллионщик/ За свои 33 года Герой Советского Союза Василий Дончук успел прославиться рекордами и подвигами в небе
Семья Дончуков. 1944 год.
Василий Дончук сидит в центре. Киев, 1920 год.
Вася в детстве.
Во фронтовой газете "Боевая вахта" часто рассказывалось о подвигах Дончука.
В.Дончук - курсант аэроклуба.
Продолжаем рассказывать о Героях Советского Союза, уроженцах нашего края и призывавшихся из военкоматов Коми АССР. Сегодняшняя публикация о Василии Ивановиче Дончуке. Лишь маленький отрезок его жизни длиною около года связан с нашей республикой. Но именно отсюда, из базировавшегося недалеко от Воркуты отряда геолого-разведочной авиации, Дончук в ноябре 1941 года ушел на фронт. На севере же он и погиб в ноябре 1944 года, за одиннадцать дней до подписания указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза. В нынешнем году исполняется 65 лет со дня его гибели. «Белые пятна» трудного детства Небольшой отрезок жизни Василия Дончука в Воркуте увековечен двумя мемориальными досками, его имя в заполярном городе носят улица и школа. Это единственное место, где имеется сразу столько знаков памяти прославленному летчику. Хотя мемориальные доски в его честь есть также и в Мурманске, Хабаровске, Киеве. Однополчане Дончука тем не менее именно в Воркутинский краеведческий музей в течение многих лет после окончания Великой Отечественной войны присылали свои воспоминания о нем, вырезки газетных публикаций из разных регионов страны. Трогательные, искренние, пронзительные письма в Воркуте остались и от вдовы Василия Ивановича – Ларисы Филипповны. На просьбу музейщиков поделиться воспоминаниями о брате откликнулась и проживавшая в Киеве сестра Героя Надежда Ивановна Дормидонтова. Все эти материалы, а также книги о боевом пути 108-й отдельной авиационной разведывательной эскадрильи, которой командовал Дончук, дают возможность более-менее полно проследить его жизненный и воинский путь. И все-таки белых пятен в судьбе Дончука остается немало. Много неясного, неизвестного продолжают таить его детство, юность. Василий Дончук родился 10 декабря 1910 года в Киеве. Во всех опубликованных источниках упоминается, что он рано остался без родителей, беспризорничал. Так, конечно, могло быть на самом деле, тем более детство и юность Василия совпали с войнами, революцией, сопряженными с ними катаклизмами. Сестра Дончука Надежда подтверждает, что Иван Дончук – их отец – умер рано, в 1921 году. Все заботы о трех детях легли на плечи матери. Чтобы прокормить семью, она была вынуждена пойти на заработки. Дети, по всей видимости, в это время в доме оставались одни. Голод, как говорится, не тетка, вполне может быть, что маленькие Дончуки попрошайничали, ходили побираться, их определяли в детский дом. Как бы то ни было, мать, как могла, заботилась о детях. О том, как Василий Дончук волновался за остававшуюся в оккупированном Киеве мать, писала в своих воспоминаниях и жена летчика Лариса. Его брат Леонид рано ослеп, с 15 лет зарабатывал на жизнь чисткой обуви на киевских улицах. Василий беспокоился и за него. Вспоминал и свой давно оставленный дом, в котором трудности перемежались с радостью. В свободные часы Вася любил рисовать. Его рисунки, сделанные масляными красками, еще долго хранились в семье Дончуков. До самой смерти его матери, которая скончалась на 91-м году жизни. Расстаться с родиной заставили Василия не погоня за свершениями, а голод, нужда. После окончания ФЗУ он поступил работать на Сталинградский тракторный завод. Здесь записался в аэроклуб. И, как часто бывает, заболел небом. Поработав два года на заводе, поступил учиться в Ейскую летную школу военных летчиков. От Камчатки до Воркуты 30-е годы можно смело назвать эрой авиации в нашей стране. В это время не только совершались головокружительные сверхдальние перелеты, побивались всевозможные рекорды скорости и дальности полетов, но и прокладывались новые воздушные трассы. Именно в эти годы пролегли первые воздухолинии и над Коми краем. А на Дальнем Востоке одним из пионеров освоения небесных просторов стал летчик Василий Дончук. Перед этим он успел прослужить в Москве. После окончания летной школы его определили в одну из частей ВВС Московского военного округа, где Дончук вскоре дослужился до начальника летной части. Одновременно работал инструктором аэроклуба. Надо ли говорить, что немногочисленное еще тогда сообщество летчиков было в особом фаворе. Как власть предержащих, так и рядовых граждан. Человек в летной форме вызывал радость, восторг, в него влюблялись с первого взгляда. Василия Дончука помимо всего природа наградила очень привлекательной внешностью. Высокий, стройный брюнет с темными глазами и блуждающей на губах улыбкой... Настоящий красавец. О знаках внимания от такого кавалера мечтала любая девушка. Свое сердце Дончук отдал москвичке Ларисе, с которой познакомился на теннисном корте. Уже вскоре после посещения одного из московских загсов молодожены отправились покорять «край света» – Камчатку. Эту часть жизни Василия Дончука сегодня можно представить лишь из нескольких штрихов, запечатленных в воспоминаниях его жены Ларисы. Пилота определили в авиаотряд при акционерном объединении, базировавшемся в Петропавловске-на-Камчатке. В его задачу входила доставка грузов в труднодоступные районы, разведка местности. Здесь же Дончуков застали хасанские события – вторжение японцев на территорию СССР. Лариса Филипповна позже вспоминала: муж, предупредив, что ему предстоит важное задание, быстро собрался и ушел. Для нее потянулись томительные часы ожидания. Позже в документах Василия Ивановича было зафиксировано, что его участие в событиях возле озера Хасан продолжалось ровно 6 часов 40 минут. За это время на самолете «МП-1 бис» он успел сделать боевой вылет, во многом определивший исход вспыхнувшего конфликта. В ранге участника боевых действий Дончука отзывают в Москву. Здесь ожидает новое назначение – возглавить авиаотряд при управлении лагерями железнодорожного строительства «Бампроект». А весной 1941 года его направляют командиром отдельного авиаотряда специальной авиационной группы в Воркуту. Северная одиссея В это время Лариса Дончук училась в Москве. Дождавшись каникул, поехала на встречу с мужем. На поезде добралась до Котласа. Здесь и встретил Василий. В руках он держал какую-то замысловатую шляпу с длинной вуалью. Оказалось, накомарник. Сказал, что без такой штуковины на улицах нового местожительства появляться невозможно. За разговорами не заметили, как подошли к аэропорту. Сели в самолет. Дончук пилотировал. А его жена, единственная пассажирка, за этот полет вдоволь переволновалась. Попали под грозовые ливни. Обходя грозу, прибило близко-близко к земле. Показалось, ни полет, ни бушующая за окном иллюминатора непогода никогда не закончится. Наконец, посадка. Населенный пункт, куда Василий привез Ларису, назывался Абезь. В Абези находилась база отдельного авиаотряда. Отсюда маршруты полетов Дончука пролегали по всему северному безбрежью. Летал над побережьем Северного Ледовитого океана, проливом Югорский Шар. Много раз бывал в Воркуте. В основном доставлял грузы. Приходилось летать в ледовые разведки. А также спасать людей. Коллеги по авиаотряду вспоминали, как в тундре потерялись три человека, и летчики безуспешно пытались их отыскать. Каждый день из полетов возвращались ни с чем. Не терял надежды лишь Дончук. И добился своего: три недели спустя после начала поисков обнаружил обессиливших людей и вывез их в ближайший населенный пункт. Великую Отечественную войну Василий Дончук встретил опытным пилотом, налетавшим в небе тысячи часов. Уже в июне 1941 года он попросил перевода к месту военных действий. Но в Заполярье его задержали почти до конца года. Узнав об отправке на фронт, с бортмехаником Владимиром Лосевым подняли в небо свой «П-5». На этом небольшом самолете и добрались до прифронтового аэродрома Карело-Финской особой авиагруппы. Таких фактов, когда летчики добирались до линии фронта на своих гражданских самолетах, в истории Великой Отечественной войны было немного. Основной задачей 5-го авиационного полка ГВФ, в котором стал служить Дончук, была поддержка постоянной связи с партизанскими отрядами, действовавшими в тылу врага на территории Карелии. Здесь это делать было труднее, чем в других местах, так как Карельский фронт по протяженности являлся самым длинным из всех фронтов Великой Отечественной – он растянулся на 1250 километров. Почти сразу же на Дончука возложили выполнение самых сложных и опасных заданий командования, таких как вылеты за линию фронта. На своем небольшом «П-5» он перевозил партизан, доставлял им боеприпасы, на большую землю вывозил раненых и военные донесения. Здесь же не раз встречался и контактировал с первым секретарем ЦК комсомола Карелии Юрием Андроповым, впоследствии ставшим у руля ЦК КПСС и советского государства. «Бостон» и «зеркалка» «П-5» представлял из себя почтово-пассажирский вариант самолета-разведчика и был снабжен лишь пулеметами. На фронте Дончук приспособил его и для бомбометания. Для этого самолет снабдили подкрыльными бомбодержателями. Уже вскоре наши «П-5» разбомбили вражеский аэродром в Кестеньге, да так, что впоследствии противник был вынужден оставить это место дислокации. Юркий, маневренный самолет был почти неуязвим в ночном небе. Но в дневные часы его не очень мощный двигатель часто не мог соперничать в скорости с пулями и снарядами, посылавшимися с земли в его сторону. Однажды Василия спасло лишь чудо или необыкновенное везение: на его машине после приземления техники насчитали более ста пробоин. Несуеверный человек, Дончук, судя по воспоминаниям однополчан, больше всего и опасался дневного света, яркого солнца. Когда летал на небольшом «П-5», дневной свет не давал возможности выскользнуть из неприятельской зоны. Позже, в 1943 году, он стал управлять самолетом-бомбардировщиком «Б-3А», который пилоты прозвали «бостон». Для этого типа машин, а особенно для пилотов, управляющих ими, яркое солнце мешало ориентироваться, скрыться. Боевой вылет в отличный солнечный день для тяжелого бомбардировщика считался плохой приметой не зря. Об этом говорили и сводки потерь среди личного состава авиаэскадрилий. Подтвердила это впоследствии и гибель опытного аса Василия Дончука. Работа боевой авиации на севере имела множество специфических свойств и особенностей, которые могли обернуться аварией. Таили нешуточную опасность, к примеру, полеты над Онежским озером. Казалось бы, над озером самолеты могли почувствовать себя в безопасности, как-никак оттуда в их сторону не налетал зенитно-артиллерийский смерч. Но озерной «зеркалки» летчики опасались пуще пуль и снарядов. Во время маневров над озером особенно новички нередко теряли ориентацию из-за отражающихся в воде облаков. Не могли определить, где небо, а где земля. Растерявшемуся от «зеркалки» экипажу не помогали даже приборы, которым в такой ситуации летчики отказывались доверять. Эскадрилью 114-го Краснознаменного гвардейского ближнебомбардировочного авиаполка сменила 108-я отдельная разведывательная эскадрилья. Сюда В.Дончука назначили в критический момент, когда в соединении после огромных потерь оставалось всего три экипажа. На новый аэродром в апреле 1944 года Василий Иванович прилетел на «бостоне» со своим боевым экипажем: штурманом Николаем Абрамовым, воздушным стрелком Василием Кожуховым и радистом Василием Сергеевым. В октябре того же года в этом же составе экипаж Дончука ушел в последний разведывательный полет. Студеная Африканда Эскадрилья базировалась в Мурманской области, в поселке с тропическим названием Африканда. Летчики в отличие от представителей других родов войск могли позволить себе некоторые послабления, «вольности». Например, во время краткосрочного отдыха привозили на базу своих жен. По воспоминаниям Ларисы Дончук, в годы войны она неоднократно приезжала к мужу. Добиралась до прифронтовой полосы, а оттуда муж забирал ее на самолете. Однажды попали в переплет – под огонь фашистских зениток. И Дончуку не оставалось ничего, как попросить жену пристроиться к нижнему пулемету и в меру возможностей отбивать атаки неприятеля. В 1941 году у Дончуков родилась дочь Наташа. Оставляя дочурку на попечении родных, Лариса при любой возможности старалась вырваться к мужу, Василий тоже навещал семью. Но даже эти встречи не могли заглушить тоску, переживания, волнения супругов друг за друга. Частые письма с фронта Василий неизменно начинал словами: «Милая моя Ларочка!» «И как прежде прошу, очень прошу, жди меня, дорогая» – такими словами летчик завершал свои послания жене с фронта. В конце сентября 1944 года Лариса Дончук снова приехала к мужу в Африканду. Этому предшествовала напряженная обстановка на Карельском фронте.
В конце июня наши части предприняли наступление в Южной Карелии. Помощь с воздуха стала необходима, как никогда. Только с воздуха можно было раздобыть сведения о дислокации неприятельских войск, их тыловых аэродромах, транспортных судах. Фашистские войска имели в этом районе сильную противовоздушную оборону, каждый вылет сопровождался смертельной опасностью. По воспоминаниям генерала И.Соколова, однажды он решил самолично обозреть с воздуха укрепрайоны возле города Киркенеса. Но под градом снарядов его самолет был вынужден повернуть назад. А ведь кто-то должен был представить командованию необходимые сведения о противнике! Чаще всего в разведывательные полеты в глубокий тыл врага отправлялся экипаж Дончука. На «бостонах» имелись фотоприборы, которые фиксировали месторасположение вражеских аэродромов и частей. После дешифровки аэрофотоснимков по целям наносили удар бомбардировщики. По общему мнению, снимки, сделанные экипажем Дончука, были столь точны, что бомбы с воздуха всегда ложились точно в цель. Один из таких ударов с воздуха по складам с боеприпасами поднял столб дыма высотой почти 400 метров. За короткий период воздушной армии удалось уничтожить на неприятельских аэродромах почти 150 самолетов. За успешную разведку в глубоком тылу противника весной 1944 года к орденам Красной Звезды и Отечественной войны второй степени у Дончука прибавился орден Боевого Красного Знамени. А уже летом его грудь украсил второй орден Красного Знамени. Ему присвоили звание гвардии майора. К этому времени он успел налетать более миллиона(!) километров, освоить 14 типов самолетов. «Свети солнце, свети!» ...В последний приезд в Африканду Лариса Дончук по утрам привычно провожала мужа к военному аэродрому. В один из вечеров в комнатку, которую они занимали, наведались члены экипажа Василия Ивановича. Пили чай, как обычно, шутили. Хотя разговор то и дело переключался на задание, которое им предстояло выполнить на следующее утро. Готовился штурм советскими войсками Киркенеса, мощного укрепрайона. Разведка города и его окрестностей осложнялась тем, что противовоздушная оборона противника была сосредоточена в гористой местности, скрыта за скалами, другими естественными преградами. Об этом экипаж Дончука загодя предупредил представитель разведывательного управления армии, прибывший к ним на аэродром. В книге М.Ялыгина «Свети солнце, свети!» подробно описан день гибели экипажа Василия Дончука. Утро 21 октября выдалось тихим, солнечным. Солнце же немного подпортило настроение пилотов перед вылетом. Но приказ есть приказ, а с погодой, как известно, не поспоришь. К тому же они до сих пор выбирались из таких передряг, когда, казалось, шансов уцелеть не оставалось вовсе. Вот и на этот раз быстро собрались, «бостон», сделав круг над аэродромом, скрылся за горизонтом. В районе Киркенеса первый раз вышли на связь. Доложили о скоплении вражеских войск на основном направлении предстоящего штурма. «Огонька хватает, кругом разрывы, пошвыривает, но пока терпимо», – докладывал с воздуха радист Сергеев. Второй сеанс связи последовал, когда «бостон» летел над фьордом, где разгружался вражеский транспорт. Несмотря на работу фотоаппаратов на борту, Дончук, Абрамов и Сергеев по очереди докладывали о скоплении войск в различных точках, движении танков, другой техники. Через какое-то время сквозь шумы и помехи в эфире на аэродроме вновь услышали голос Сергеева: «Что-то случилось с правым мотором, дымит». Затем Дончук доложил: «Я – «Беркут-1». Правый двигатель дымит. Иду домой на одном». На командном пункте аэродрома в Африканде установилась мертвая тишина. Было слышно лишь, как на стене бесстрастно отстукивают «тик-так» часы. Минут через пять, показавшихся всем вечностью, в наушниках послышался голос командира экипажа: «Атаковали мессершмиты. Горит правый мотор. Преследуют. Ухожу над озером». И снова молчание. А потом вдруг просочился тревожный голос Дончука: «Свети, солнце, свети!» Что хотел этим сказать командир? Радисты, прижав к ушам наушники, тщетно пытались «достучаться» до экипажа подбитого самолета: «Беркут-1», отвечай! «Беркут-1», отвечай». Но в эфире воцарилась тишина. Не дождавшись возвращения экипажа мужа, Лариса Филипповна потеряла покой. Больше суток она пробыла на аэродроме, впиваясь взглядом в синее небо. Шум «бостона» Василия она могла безошибочно отличить от всех машин, базировавшихся в Африканде. Проходили день за днем, но слух так и не улавливал знакомых звуков. «Ты не волнуйся, я обязательно вернусь», – сотни раз повторенные слова мужа продлевали надежду. Ведь самолет мог сделать вынужденную посадку, а экипаж спастись. Уже истек месяц ожиданий в Африканде, а от экипажа Дончука никаких известий не последовало. «Не вернулся с задания» – такая формулировка, появившаяся в личном деле майора Дончука, удостоверяла, что он погиб. Для Ларисы Дончук наступили месяцы и годы, потребовавшие от нее немалых сил, чтобы примириться с потерей самого близкого человека. Силы для жизни она черпала в дочери Наташе. А позже, когда Наталья выросла и вышла замуж, самой большой радостью стал для нее внук. Его в память о дедушке назвали Василием. Сейчас ему должно быть 47 лет. К сожалению, все попытки наладить контакты с семьей Дончуков, проживающей в Москве, пока ни к чему не привели. Хотя надежда связаться с ними остается. Анна СИВКОВА. г.Воркута (Выражаю благодарность сотрудникам Воркутинского краеведческого музея за предоставленные материалы и фотографии.) |
Послевоенный "созыв" лагерных генералов 
