Обретение ремесла

/ Секреты художественного литья Игорь Самохвалов постиг сам

В нынешнем году на выставке «Мастер года» появились изделия художественного литья. Подвески, обереги, тарелки, древний промысловый календарь... Автором изделий значился мастер из села Выльгорт Сыктывдинского района Игорь Самохвалов. Отрадно было отметить, что, несмотря на закрытие промышленных предприятий – Сыктывкарского механического завода и Нювчимского чугунолитейного завода, столь трудоемкий промысел продолжает бытовать в кустарных условиях.

С Игорем Самохваловым мы встретились в его выставочном зале. Правда, зал – это очень громко сказано. Небольшая стылая комнатка в ветхом деревянном здании с покосившимися стенами и кривыми полами – вот и все выставочное помещение. Обстановка, в которой хранится коллекция его изделий, более чем скромная. Всевозможные виньеточные рамочки и украшения вывешены прямо на стенах, за стеклом в старых шкафах расставлены канделябры, скульптурки и даже настольные часы. Игорь Авдиевич достает то одну, то другую фигурку и увлеченно рассказывает о своем непростом ремесле.

По специальности Самохвалов электромонтер станционного оборудования радиофикации, но работал в республиканском телецентре по своему профилю всего год. С детства увлекался резьбой по дереву и никогда не думал, что когда-то разменяет этот податливый материал на неприступный металл. Все началось с организации кооператива «Югор». В Сыктывкаре это был один из первых кооперативов, и про активных ребят, горячо внедрявших рыночные методы в свою работу, даже был снят документальный фильм, который затем крутили в кинотеатре «Парма» в журнале «Северные зори». Продержался «Югор» года три, а затем начались мытарства в поисках подходящего помещения под мастерскую. Самохвалов вычищал то подвал, то свинарник и при этом платил немалые деньги за аренду. Какое-то время с упоением работал в литейном цеху Сыктывкарского механического завода – заведовал участком цветного литья, который был на особом автономном положении. Руководство предприятия излишне не вмешивалось в его деятельность. Беда случилась, когда на СМЗ пришли новые хозяева, которые интересовались только легкими деньгами, и сначала литейный цех, а затем и весь завод стал предметом бесконечного торга. И хотя в тот момент Самохвалов уже не работал на СМЗ, переживал это как личную утрату.

Не менее трагично Самохвалов воспринял закрытие Нювчимского чугунолитейного завода. В 1993 году предприятие продали с аукциона за 2 миллиона рублей в частные руки. Результат оказался плачевным: старинный завод обанкротился. Без работы осталась сотня работников. Ремесло, кормившее поселок два столетия, было предано забвению. В Нювчиме теперь не осталось ни формовщиков, ни литейщиков, ни кузнецов. Самохвалов с горечью рассказывает о том, как растаскивали дорого-стоящее оборудование сборщики цветмета. Особенно обидно мастеру, что не смог он выкупить тогда у хозяев завода печь для выплавки алюминия. Она была абсолютно новая и замечательная по всем технологическим параметрам. Самохвалов собирал затем комплектующие для своей печки по всей России. А на руины Нювчимского завода мастер продолжает наведываться и по сию пору. Говорит, что даже земля, оставшаяся там, представляет огромную ценность. Она имеет какие-то особенные свойства и идеально подходит для формовки под литье. Каждый год ездит туда и соскребает то, что осталось.

Первую печку Самохвалов купил 15 лет назад в готовом виде в подмосковном Солнечногорске. Комплектующие то и дело выходили из строя, и волей-неволей Самохвалов изучил весь рынок плавильного оборудования. Теперь знает печи как свои пять пальцев. Ту, с которой работает сейчас, собирал сам. Топка может накаливаться до температуры 1 200 градусов. С упоением рассказывает, где и что доставал. Так, муллитовые (керамические) трубки покупал в Луге (это под Питером), нихромовые спирали заказывал на заводе «Электросталь», утеплительные блоки выписывал у фирмы «Накал». Печь – это кормилица его семьи, и ради нее мастер готов многим пожертвовать. Чтобы освоить бронзовое литье и усовершенствовать печь, продал семейную дачу. Теперь грезит чугуном и сталью, но печь пока не готова к переплавке всех его фантазийных замыслов. Для работы с чугуном и температура накала должна быть выше, да и технология сборки немного другая. Самому вручную такую печь уже не собрать, а самая дешевая печь китайского производства, которую нашел по интернету, стоит 450 тысяч рублей. Можно купить печь отечественного производства, но обойдется она уже в 700 тысяч рублей, и ради этого Самохвалову пришлось бы продать собственный дом.

Сказочной удачей Самохвалов считает случай, когда благодаря широким знакомствам с телевизионщиками попал на знаменитый Каслинский чугунолитейный завод. Конечно, больше всего его интересовал цех художественного литья. Самохвалову выписали пропуск на 15 минут, но уральские умельцы, приметив, как жадно экскурсант следит буквально за каждым их жестом, показали ему, как можно проникнуть на завод мимо проходной. Три дня Самохвалов ходил следом за мастерами, вызнавая технологические тонкости литья. Как зачарованный блуждал по заводскому музею, в котором были выставлены образцы изделий знаменитого каслинского литья. Не преминул возможности заглянуть также в городской музей. Некоторые приглянувшиеся вещи удалось купить со склада завода. С Урала домой привез 60 килограммов «драгоценного» чугуна. Та дорога, отягощенная неподъемным грузом, до сих пор оживает время от времени в особо беспокойных сновидениях Самохвалова.

Самым ходовым материалом пока являются различные сплавы алюминия. Сырье берет где придется. В дело идет всякий лом, и даже друзья тащат ему в качестве подарка ненужный хлам. Посмеиваясь, говорит, что зарабатывает на мусоре. Но вкладывает в это слово несколько иной смысл, имея в виду, что в его повседневной работе не до художественных изысков. Изготавливает ролики, шпунтинки, гардеробные номерки и даже колпаки на автомобильные колеса. В первые годы работы валом заказывали фасадные таблички. Потом в моду вошли уличные решетки, но из-за воровства от ажурных оградок горожане вскоре отказались. Было время, когда пользовалась спросом литая кабинетная мебель. Но постепенно вкусы изменились, да и в магазинах появился огромный выбор готовой мебели. Необходимость переплавлять всякую мелочевку его сильно удручает, но, к сожалению, мемориалы ему тоже не каждый день заказывают. Это он выплавлял плиты со списками наших земляков, павших в Великую Отечественную, установленные в столичном мемориальном комплексе «Вечный огонь». Самохвалов изготавливал также стелы для мемориалов в Выльгорте, Зеленце, Микуне.

А витые канделябры, ажурные светильники, точеные фигурки животных – это для него своеобразная отдушина. Большей частью вся эта красота не находит практического применения. Самохвалова привлекают самые разные стили, хочется попробовать выплавить и такую вещь, и этакую, поэтому творчество его несколько эклектично. В прошлом году впервые выставил свои изделия на ярмарке в рамках праздника народной песни «Завалинка». Наторговал негусто, но зато уяснил, какие изделия пользуются массовым спросом, и теперь решил, что не будет уж так сильно разбрасываться и сосредоточится на пермском зверином стиле. В былые времена заказами снабжал Художественный фонд, существовало когда-то такое объединение художественно-производственных мастерских, а теперь клиентов ищет сам. Конечно, сетует на отсутствие коммерческих способностей, но ломать себя ради извлечения сиюминутной выгоды тоже не считает нужным. К тому же время от времени подворачиваются и достойные заказчики с художественными потребностями. Так, например, с недавних пор завсегдатаями в мастерской Самохвалова стали ребята из историко-реконструкционного клуба «Кречет», одержимые рыцарской атрибутикой. В свою очередь и молодых людей из клуба подкупает в Самохвалове его безоглядная преданность старинному ремеслу.

Ольга САЖИНА.

Фото Дмитрия НАПАЛКОВА.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№48 (4205) - 26 марта 2010 года