Углезнатец Сорвачев

/ Благодаря ему сто лет назад было открыто Интинское месторождение

В этом году исполняется 100 лет со времени открытия Интинского угольного месторождения. Исторически сложилось таким образом, что об интинских углях стало известно гораздо раньше, чем о более качественных и более значительных по объему воркутинских. В том, что пальма первенства досталась Инте, главная роль принадлежит пытливому, упорному, деятельному представителю коми народа, жителю приполярного села Петрунь Ивану Николаевичу Сорвачеву (1865-1931 гг.).

В судьбе И.Н.Сорвачева отразилась история страны с ее зигзагами и катаклизмами. Будущий первооткрыватель интинских углей появился на свет в селе Тентюково под Усть-Сысольском в семье иконописца Николая Ефимовича Сорвачева по прозвищу Письти Коля. Такое прозвище закрепилось за ним после 1900 года, когда он в слободке Онтон-пи, где проживали и Сорвачевы, делал прививки от оспы. Навыки оспопрививателя – одна из граней личности этого образованного по тем временам, талантливого человека. В окружающей жизни его интересовало все. Он разбирался в травах, знал толк в траволечении, мог оказать разнообразную медицинскую помощь... Немало времени посвящал живописи, иконописи.

Иван унаследовал от отца не только любознательность и жажду знаний, но и ремесло иконописца. До 24 лет он оставался дома, в Усть-Сысольске закончил уездное училище. Сначала с отцом, а потом и в одиночку разъезжал по селам, в храмах чеканил ризы, золотил иконостасы, украшал паникадила. Этим зарабатывал на жизнь. Маршруты иконописца-кустаря доводили его до Визинги, Пыелдино, Пожега. А подряды, на которые он нанимался, доходили до 2500 рублей.

В конце XIX века в Усть-Сысольске уездным мировым судьей работал Петр Платонович Матафтин. С 1896 года он стал чиновником по крестьянским делам второго участка Печорского уезда. Круг его обязанностей охватывал Ижемскую, Мохченскую, Усть-Кожвинскую волости, а сам проживал в Ижме. Пути-дороги двух самобытных людей – П.Матафтина и И.Сорвачева не могли не пересечься. К тому же с 1898 года Иван Николаевич взялся по подряду «наводить» благолепие в отдаленных церквях Ижемского края: в Галово, Щельяюре, Ласте. Встреча с Матафтиным во многом определила последующую деятельность Сорвачева.

Следует заметить, что Ижемская земля, Крайний Север как-то по-особому приглянулись Ивану Сорвачеву. Видимо, здесь более всего его привлек большой выбор видов деятельности, в которых он мог применить свои навыки, знания, сметку. Оформляя иконостасы храмов, он одновременно занялся выделкой кожи, позже заимел в Щельяюре кожевенный заводик. С нанятыми рабочими выделывал до 1800 оленьих шкур в год. Затем два года работал приказчиком по заготовке лесоматериалов для лесопильного завода шведской акционерной компании «Стелла Поляре».

В 1900 году И.Сорвачев свою последующую жизнь крепко связал с приполярным селом Петрунь. Здесь, в верхней части села, он поставил дом, с разрешения земской управы открыл магазин, начал торговать мукой и солью. Не оставил и отцовское ремесло – оформлял местную церковь. Аккурат к его приезду, в 1903 году, в Петруни возвели вместо сгоревшей новую деревянную Георгиевскую церковь. Доводить ее до ума и принялся «нечаянно» поселившийся в селе художник-иконописец.

На новом месте Иван Сорвачев попробовал себя и еще на одной стезе – занялся охотой, а также песцовым промыслом. У оленеводов он покупал маленьких песцов-крестоватиков, а затем, до 70 голов в год, сбывал торговым организациям.

Кроме этого Сорвачев занимался сельским хозяйством, агрономией, гидрометеорологией, врачевал домашних животных, выпекал хлеб для оленеводов... Писатель Лев Смоленцев к этой характеристике добавлял еще и его легкость на подъем. Связанный десятками дел с Петрунью, Иван Николаевич «убегал за Урал мыть золото, отыскивать драгоценные камни».

Основной же причиной обоснования на севере для Ивана Сорвачева стала захватившая его идея ра-зыскать в тундре залежи угля. Позже он говорил, что первоначально «прозондировать» этот вопрос ему поручил Мартин Ульсон – шведский концессионер акционерного общества «Стелла Поляре», где он тогда работал. Но П.Матафтин отсоветовал заниматься этим для выгоды чужестранцев, убедив, что уголь важен и для российских фирм.

Матафтин же вместо аванса дал Сорвачеву тысячу пудов хлеба. На вырученные от его реализации деньги пытливый иконописец смог нанять рабочих в экспедицию по поиску угля.

Поиск залежей «черного золота» сделался для Сорвачева главным смыслом жизни. Еще не успевал растаять снег, как он облачался в полевое обмундирование, брал ружье и исчезал из Петруни. Среди местных жителей у него нашлось немало единомышленников и помощников. Один из них – Федот Акимович Филиппов из деревни Дресвянка носил прозвище Из-шом к?зяин, что с коми переводится как «хозяин каменного угля». Он, а также его односельчанин Ефим Сметанин сделались постоянными спутниками Сорвачева в его поисковых странствиях.

Этот поиск продолжался почти десять лет. Сорвачев и его помощники за это время обследовали берега Усы, Косью, Нечи, Большой Инты, Малой Сыни, Адзьвы. Затем в исследованиях наступил вынужденный перерыв, связанный с арестом Сорвачева. Его обвинили в растрате хлеба, арестовали, 19 месяцев продержали в Усть-Цилемской тюрьме. Но даже в этот трудный период он не отказался от новых маршрутов по изучению окрестных мест. А
выйдя на свободу, организовал их на более высоком уровне.

В 1912 году, скорее всего, по приглашению Ивана Николаевича, в Петрунь приезжает чиновник, действительный член Русского географического общества, его давний знакомый Петр Матафтин. Вместе они отправляются по «каменноугольным маршрутам» Сорвачева. Ивану Николаевичу есть что показать. На всех обследованных им реках обнаружены выходы на поверхность угольных пластов. Часть разрезов на Нече и других участках вскрывают буром. Ручной буровой станок у членов экспедиции на этот раз с собой. Вместе с ним в экспедиции участвует и технически подготовленный ижемец, будущий буровой мастер Г.П.Семяшкин.

П.П.Матафтин грамотно и скрупулезно описывает обнажения с выходами угольных пластов. А затем о находках извещает Русское географическое общество. Описание разрезов в том же 1912 году передано академику Ф.Н.Чернышову. А в 1915 году коллекция интинских углей и вмещающих пород поступила в географический музей Академии наук.

Сведения, полученные от Матафтина, были с интересом восприняты академиком Ф.Н.Чернышовым. Однако вскоре он умер, и материалы с рек Неча и Большая Инта остались в его архиве. Достоянием ученых они стали лишь в 1931 году, когда рукопись М.С.Волкова «Ископаемые угли бассейна реки Печоры», написанная в 1927 году, была обнародована в трудах Угольного института. В своей работе автор публикации указал, что сведения почерпнуты им из архива академика Чернышова, а сведения о местонахождении ископаемого угля в бассейне Печоры сообщены «гражданином Сорвачевым и проверены П.П.Матафтиным, который лично осмотрел все указанные ниже пункты».

Между тем еще в 1918 году горный отдел ВСНХ признал целесообразным организовать предварительные разведки на уголь в Печорском крае. Впервые на государственном уровне было принято решение о начале освоения Печорского края. Но начавшаяся гражданская война отодвинула проблему привязки промышленности к источникам сырья. Начать геологические исследования в Коми крае удалось в 1921 году, когда Верхне-Печорский отряд под руководством А.А.Чернова начал работы по поиску здесь каменно-угольных месторождений.

Началась эра громких открытий. И как часто бывает, имя человека, стоявшего у их истоков, со временем стало забываться. Фамилия «гражданина Сорвачева», да и то без инициалов, еще упоминалась в трудах некоторых исследователей, пока и вовсе не была предана забвению.

Шли годы. У Ивана Николаевича Сорвачева подросли сыновья Александр и Вячеслав, их отец срубил новый дом, приобрел конные косилки и грабли. Увлекся оленеводством, с 1917 по 1928 год его оленье стадо доходило до 200 голов. В эти же годы неугомонного человека захватила еще одна страсть. По соседству с полярным кругом он принялся за сельскохозяйственные опыты. Осушил болото, возделывал на рукотворных полях картофель, морковь, капусту. Одновременно вел фенологические, водомерные наблюдения, на Усе открыл любительскую метеостанцию. За труды на метеорологической ниве до 1930 года получал жалованье – 18 рублей.

В 1914 году в селе Петрунь задумали возвести новую школу. Иван Сорвачев стал подрядчиком. Школа, выстроенная его тщанием, стоит в селе и по сию пору, сейчас здесь размещается торговый центр.

В начале 30-х годов в селе Петрунь несколько батрацких, бедняцких и середняцких хозяйств объединились в колхоз. Назвали его «Кодзув» («Звезда»). Но путеводной звездой для налаживания хозяйства он не стал, сверху спущенные планы новоиспеченными колхозниками не выполнялись. Поиск причин пробуксовки, как часто тогда случалось, выявил лишь «врагов социализма». Лишенный в 1929 году избирательных прав Иван Сор-вачев стал мишенью для нападок и голословных обвинений. По доносу его обвинили в умышленной порче колхозных сепараторов.

Самого деятельного, сметливого, образованного человека в Петруни не только раскулачили, но и обвинили в антисоветской деятельности, причислив к «контрреволюционному активу». В том же 1931 году Ивана Николаевича отправили в Чибью, а там почти сразу же расстреляли. Вместе с Сорвачевым в «расход» пустили еще четверых – Я.Хозяинова, П.Попова, С.Канева, П.Семяшкина. Никто из них свою вину на допросах не признал.

Жертвой репрессий стала вся большая семья И.Н.Сорвачева. Дом, скот, сельскохозяйственные орудия реквизировали, все имущество, включая одежду, конфисковали. По воспоминаниям внучки Ивана Николаевича Ольги Александровны, семья какое-то время обреталась в амбаре, потом в бане. Конфискованные у Сорвачевых вещи продавали на торгах, сельчане их покупали за символическую плату и носили.

Страшные слова «враг народа», крепко-накрепко прикрепившиеся к имени И.Н.Сорвачева, даже у его внуков вызывали страх, они боялись вслух произносить имя деда. Лишь в 1934 году сыну Ивана Николаевича Александру позволили устроиться бакенщиком в Печорское речное пароходство. Чтобы собрать свою семью под одной крышей, он сам построил дом. Но это произошло позднее.

В 1961 году краевед З.В.Новицкий впервые после многолетнего замалчивания назвал И.Н.Сорвачева первооткрывателем Интинского угольного месторождения. Но и после этого «поднимать на щит» человека, заклейменного ярлыком «враг народа», еще долгие годы было небезопасно. Лишь на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 сентября 1989 года
«О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40 и начала 50-х годов» Иван Николаевич Сорвачев, его жена Александра Ивановна, сын Александр, внуки и внучки были реабилитированы.

Иван Николаевич Сорвачев признания как первооткрыватель Интинского угольного месторождения не получил даже после гибели. Ходатайство общественности и краеведов о том, чтобы назвать его именем одну из улиц Инты, не нашло отклика у властей приполярного города. Не найдены и другие формы увековечения имени незаслуженно забытого подвижника и последователя. Это еще не поздно исправить в год 100-летия со дня открытия месторождения и восстановить историческую справедливость.

Любовь Малофеевская, краевед-исследователь.

На чудом уцелевшем снимке репрессированная семья И.Сорвачева. В центре – он с женой Александрой Ивановной. Справа – сын Александр, слева – его жена Анна и их дети. Начало ХХ века.

ТАКЖЕ В РУБРИКЕ

№13 (4650) - 28 января 2012 года